Умельцы - Страница 22

Разориться «в ноль» Брюнет, конечно, не мог. Кроме «Магистрали», у Виктора Альбертовича Голубкова было еще несколько дочерних фирм. Но «Магистраль — Северо-Запад» была основной. Даже видимый ее оборот составлял весьма солидную сумму и на порядок перекрывал доход от остальных фирм.

…Брюнет нервничал, давил на Строгова, грозил удержать все убытки из его, строговской, доли, но друг детства Игорек молчал как рыба. Тут не захочешь, а занервничаешь.

— Работайте, мужики, — сказал Брюнет. — С расходами не считайтесь. Главное — дайте результат. Это сразу все оправдает. Держите меня в курсе.

На этом расстались. «Олигарх» Голубков остался в своем шикарном кабинете с грузом проблем и газетой о собственном криминальном прошлом. А партнеры пошли потолковать с его заместителем.

* * *

Прежде чем направиться к Строгову, партнеры выкурили по сигарете в холле. Обилием зелени и солнечного света холл напоминал зимний сад. В просторном террариуме с песком, камнями и водоемом нежились две черепахи.

— Ну, что скажешь? — спросил Петрухин.

— Любопытно…

— Всегда поражался глыбкости твоих оценок, Леонид Николаич.

— Это правильно, Ты, Петрухин, молод еще. Опять же — я следователь. А ты кто? Тьфу, опер! Учись у мудрого сыскаря, мальчишка.

— А зато у меня теперь «опель-фронтера», — возразил Петрухин. — Я круче.

— Да, — сказал Купцов, ты теперь круче… «Опель» мне крыть нечем.

— Ну ладно. А все-таки: что думаешь?

— Думаю, а не Строгов ли стрелял в Нокаута?

— Хлипковат он, — с сомнением ответил Петрухин.

— Хлипковат, — согласился Купцов. — Но ведь молчит. А десять суток отбарабанил… Такие ребятишки, как правило, ломаются. А он свое гнет.

— Адвокат настропалил. Объяснил: гни свою линию — ничего не будет. Доказать-то ничего нельзя.

— М-да, интересное кино. Ну, пошли к господину Строгову?

— Пошли.

* * *

Кабинет у Строгова был в точности такой же, как у Брюнета. Увидев на пороге партнеров, Игорь Васильевич встал, сказал:

— Прошу… прошу. Чем могу?

— Можете, Игорь Василич, можете, — сказал Петрухин, усаживаясь.

— Если вы просто расскажете нам правду, — сказал Купцов, — то это сразу решит все проблемы. Или большую часть их.

— Я уже все рассказал, — ответил Строгов довольно твердо.

— Вы рассказали неправду, Игорь Василич… Да что вы стоите-то? Присаживайтесь. Вы в своем кабинете.

Строгов сел. Вытащил из кармана таблетки, повертел их в руках и снова сунул в карман.

— Я, — сказал он, — буду разговаривать с вами только в присутствии адвоката.

— Да брось ты, Строгов, — сердито произнес Петрухин.

— Душный вы человек, Игорь Василии… «В присутствии адвоката!» Глупости это. Разговаривать мы будем. Пройдем вместе в кабинет господина Тищенко, где вся эта НЕПРИЯТНОСТЬ произошла, и вы нам все расскажете. Но это потом. А сейчас поговорим о ваших телефонных звонках.

— О чем?

— О ваших телефонных контактах в дни, непосредственно предшествовавшие убийству Нокаута, — повторил Купцов.

— Зачем?

— Надо. Вот список ваших звонков. Мы полагаем, что среди них есть и телефончик убийцы, — сказал Купцов.

— Или ты ему из таксофона звонил? — равнодушно вставил Петрухин.

— Что?

— Или вы через пейджер общались?

— Я?..

— Ты, ты! — ткнул пальцем Петрухин. — На какой номер ты ему звонил?

— Я ему не звонил, — твердо ответил Строгов.

— Хорошо, — сказал Купцов. — Давайте поговорим об этих телефонах. Вот списочек. Скажите, пожалуйста, Игорь Василич, чей это телефон? За четыре дня вы пользовались им шесть раз.

— Этот? — Строгов всмотрелся в список, слегка прищуривая глаза, как это делают близорукие люди. — А, так это моего водителя телефон.

— Давайте проверим, — сказал Петрухин, придвинул «Панасоник» и потыкал пальцем в кнопки. — Але. Николай Иваныч? У тебя машина на ходу?.. Кто-кто? Конь в пальто. Готовься, скоро кататься поедем.

Петрухин положил трубку, кивнул Купцову: вычеркивай. Купцов вычеркнул один телефон, сказал:

— Хорошо. Это чей номер?

— Это? Это номер моего адвоката.

— Замечательно. Как зовут адвоката?

— Александр Моисеевич Штурм.

— А… так я его знаю, — произнес Купцов. — Проверим телефончик?

— Проверяйте.

Купцов подвинул аппарат, набрал номер.

— Александр Моисеич? Здравствуйте… Александр Моисеич, моя фамилия Купцов, имя-отчество… ага! Вспомнили! Замечательно, хорошая у вас память… Нет, не по службе, но по делу одного из ваших клиентов… Зовут его Игорь Василич Строгов… Нет, нет, Александр Моисеич. Службу в милиции я давно оставил… Какое я имею отношение? Очень простое. Проанализировать обстоятельства этого дела меня по-приятельски попросил Виктор Альбертович… Да, именно он… Мнение? Скверное мнение, Александр Моисеич. Скверное. Не хочет ваш клиент говорить правду, вводит всех в заблуждение. Думаю, кстати, что это Вы ему подсказали такую тактику… Да нет, от вас я ничего не хочу. Просто изучаю связи вашего клиента. Всего доброго, Александр Моисеич… И вам того же.

— Убедились? — язвительно спросил Строгов. Вероятно, его несколько поддержало невидимое присутствие адвоката.

— Убедились. Вычеркиваем. Едем дальше. Это что за номер?

— Я не обязан вам отвечать.

— А придется, Игорь Василич.

— А если я все же откажусь? Петрухин лениво сказал:

— Сейчас, Игорь, я схожу за Брюнетом.

Строгов помялся немного и ответил нехотя:

— Это телефон женщины. Вам он совершенно ни к чему.